Перерождение - Страница 258

258

Доктор покинул ее лишь раз, на третье лето, когда отправился искать семена. Он взял единственную неразобранную винтовку, еду и канистру топлива для пикапа, на котором собрался ехать. Обещал вернуться через три дня, но минуло две недели, прежде чем Лейси услышала гул мотора. Из кабины доктор выбрался с таким отчаянием на лице, что Лейси поняла: он вернулся только потому, что дал слово. По признанию самого доктора, окончательное решение он принял, когда добрался до Гранд-Джанкшен. Он и про семена не забыл… В тот вечер он затопил печь и, отрешившись от всего вокруг, смотрел на пламя. Ни в чьих глазах Лейси не видела столько боли и тоски! Она понимала — такому горю не поможешь, но подошла к нему и сказала, что отныне им нужно жить как муж и жена, абсолютно во всех отношениях. Лейси считала, что любовь сродни великодушию. Разве трудно подарить ее человеку? Она сделала подарок и поняла, что именно любовь искала всю жизнь, именно к ней шла с детства по бескрайним полям и дорогам.

Долгие годы Лейси любила Джонаса и душой, и телом, которое совершенно не менялось со временем, а он любил ее. Каждый из них был по-своему счастлив, пока к Джонасу не подкралась смерть. Она подбиралась незаметно и, разрушая клетку за клеткой, протягивала ледяные щупальца все дальше и глубже. Сперва забрала глаза и волосы, потом кожу и зубы и, наконец, ноги, сердце и легкие. Лейси тоже хотелось умереть, чтобы отправиться в последний путь вместе с Джонасом.

Однажды утром Лейси работала в саду и вдруг почувствовала: Джонас пропал. В доме его не было, и Лейси побежала в лес. «Джонас! Джонас!» — кричала она. Стояло лето, и солнечные лучи храбро пробивались сквозь зеленое кружево листвы. Джонас выбрал место, где деревья расступились и не заслоняли ни бездонную синеву неба, ни лежащую внизу долину, ни горы, которые тянулись за ней до самого горизонта. Седой, болезненно хрупкий Джонас из последних сил налегал на лопату. «Зачем тебе яма?» — спросила Лейси. «Это моя могила, — ответил он. — Вырою заранее, и тебе будет проще… Когда же этим заниматься, если не летом?» Джонас рыл могилу до самого вечера, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться. Лейси наблюдала со стороны: ее помощь он категорически отверг. Выкопав аккуратный прямоугольник, Джонас вернулся в дом, где они прожили столько лет, лег на кровать, которую собственноручно сделал из тяжелых бревен и прочной веревки, и к утру умер.

— Когда это случилось?

Лейси задумалась. Эми и молодой человек, Питер, не сводили с нее глаз. Странно по прошествии стольких лет рассказывать о той страшной ночи, о Джонасе, и всем, что здесь произошло. Лейси подбросила в печь полено и поставила на решетку котелок. По двум маленьким разделенным занавеской комнатам с низким потолком разливались тепло и чарующий аромат леса.

— Пятьдесят четыре года назад, — ответила она на собственный вопрос и уже про себя повторила: «Пятьдесят четыре года назад Джонас оставил меня одну».

В котелке томилось рагу из угодившего в капкан опоссума, овощей и корнеплодов, которые она запасла на зиму. На полках ждали весны семена, потомки привезенных Джонасом из поездки в Гранд-Джанкшен. Лейси каждый год сажала картошку, помидоры, лук, тыкву, кабачки, репу и салат. Много ли ей нужно? Холод она не чувствовала и порой по несколько дней, а то и недель почти не прикасалась к еде. «Питер наверняка голоден», — помешивая рагу, думала Лейси. Она представляла его именно таким — молодым, сильным, с волевым лицом, хотя ожидала, что он окажется выше. Почему Питер хмурится?

— Вы… пятьдесят лет одна живете?

— Ну, это не так уж много, — пожала плечами Лейси.

— Радиомаяк тоже вы поставили?

О радиомаяке Лейси почти забыла, а Питер напомнил, конечно, как же иначе!

— Нет, маяк поставил доктор… — Как же она соскучилась по нему, как стосковалась! Лейси даже взгляд отвела. Решив, что мешать достаточно, она вытерла руки и достала миски. — Он вечно с техникой возился. Ну, еще наговоримся, а сейчас — за еду!

Лейси разложила рагу по мискам. Питер, к ее радости, уплетал за обе щеки, а вот Эми лишь делала вид, что ест. Сама Лейси уже забыла, что такое аппетит и чувство голода. «Неплохо бы поесть», — время от времени напоминало сознание, словно речь шла не о естественной потребности, а о погоде, и Лейси принималась за еду.

До чего приятно наблюдать за Питером! За окном царила ночь. Лейси не знала, доживет ли до следующей. Скоро, очень скоро, она будет свободна.

После ужина она направилась в спальню, крошечную комнатушку, где уместились лишь сделанная Джонасом кровать и комод, в котором Лейси держала самое необходимое. Ящики хранились под кроватью. Питер застыл у занавески, глядя, как Лейси их выдвигает. «Ящики армейские, — подумал он. — Наверняка для винтовок предназначались». Эми стояла за его спиной и с любопытством наблюдала за Лейси.

— Помоги перенести их на кухню! — попросила Лейси Питера.

Сколько лет она ждала этого момента! Питер поставил ящики у стола, и Лейси села на корточки, чтобы открыть первый, предназначавшийся специально для Эми. Внутри лежал розовый рюкзачок с Крутыми девчонками — Эми носила его, когда впервые появилась в монастыре.

— Узнаешь? — лукаво спросила Лейси, выкладывая рюкзачок на стол. — Он твой.

Целую минуту Эми апатично смотрела на рюкзачок, затем с необыкновенной осторожностью открыла замок и стала вынимать содержимое. Вот зубная щетка. Вот истончившаяся от времени футболка с блестящей надписью «Шпилька». Вот заношенные джинсы. Последним она вытащила вельветового кролика в голубой куртке. Высохший вельвет крошился, на месте одного уха торчала проволока.

258