Перерождение - Страница 26

Лейси проснулась, дрожа от страха, и, даже когда поняла, где находится, сон отступил не сразу. Сперва исчезло прикосновение пальмовых листьев, затем шепчущий голос и последним — металлический привкус крови.

Только… В келье кто-то был!

Лейси резко села и увидела стоящую в дверях Эми. Монахиня взглянула на будильник: почти полночь. Значит, она спала лишь пару часов.

— В чем дело, Эми? — тихо спросила Лейси. — Что с тобой?

Девочка переступила порог. В свете уличного фонаря пижама Эми мерцала, точно сотканная из луны и звезд. «Неужели во сне бродит?» — подумала монахиня.

— Приснился плохой сон? — спросила она, но малышка не ответила. В разбавленном жидким фонарным светом мраке лица Эми монахиня не увидела и решила, что девочка плачет. Лейси откинула одеяло, освобождая место для Эми. — Иди сюда! — позвала она.

По-прежнему не говоря ни слова, девочка забралась на узкую кровать. Ее тело буквально пылало — жара вроде не было, только разве у здоровых детей такая температура?

— Ничего не бойся, — велела монахиня. — Здесь ты в безопасности.

— Я хочу остаться, — проговорила Эми, и Лейси поняла: речь не об этой келье и сегодняшней ночи. Эми хотела жить в монастыре. Что тут ответишь? К понедельнику следовало сказать сестре Арнетт правду, альтернативы не просматривалось. Что случится потом с ними обеими, Лейси не представляла, зато точно знала одно: солгав о появлении Эми, она переплела судьбу девочки со своей.

— Посмотрим.

— Я тебя не выдам, а ты не отдавай меня. Не отдавай меня им!

Лейси содрогнулась от страха.

— Кому, Эми? Кто хочет тебя забрать?

Малышка промолчала.

— Ни о чем не беспокойся! А теперь спи, нам обеим нужно отдохнуть. — Лейси обняла Эми и прижала к себе, но сама еще много часов, не смыкая глаз, лежала в темноте без сна.

Утром, в начале четвертого, Уолгаст с Дойлом добрались до Батон-Ружа и оттуда повернули на север к границе Миссисипи. От Хьюстона до восточных предместий Лафайетта машину вел Дойл, а Уолгаст пытался уснуть. Около двух ночи они остановились у придорожной забегаловки, поменялись местами, и с тех пор Дойл почти не шевелился.

За окнами сеял мелкий дождь, покрывая лобовое стекло потеками воды. К югу от трассы лежал промышленный район Нового Орлеана, который Уолгаст с удовольствием обогнул: зачем терзать душу воспоминаниями? Прежде он был в Новом Орлеане всего раз — приезжал на Марди-Гра с друзьями из колледжа. Пульсирующая энергия города, жизнелюбие и полная вседозволенность накрыли молодого Уолгаста с головой. Целых три дня он почти не спал и не ощущал усталости. Однажды утром он забрел в клуб «Презервейшн-холл» с габаритами амбара и температурой огненной геенны послушать, как джазовый секстет играет «Сент-луисский блюз», и понял, что бодрствует уже двое суток. В душном, как парник, зале люди разного возраста и цвета кожи танцевали шаффл и прихлопывали в такт музыке. Где еще встретишь группу чернокожих стариков — каждый не моложе восьмидесяти! — играющих джаз в пять утра? Но в 2005 году на Новый Орлеан обрушился ураган «Катрина», а еще через несколько лет — «Ванесса», полновесной пятой категории. Ветер со скоростью под двести миль в час поднял трехсотфутовый штормовой нагон, и «Презервейшн-холла» не стало. Теперь в том районе располагался гигантский нефтеперегонный завод, окруженный затопленными низинами, вода которых разъедала кожу быстрее серной кислоты. В самом городе уже никто не жил. Запрещалось находиться даже в воздушном пространстве Нового Орлеана — его день и ночь стерегла эскадрилья истребителей с авиабазы «Кеслер». Опоясанный колючей проволокой город патрулировали до зубов вооруженные бойцы отряда Департамента внутренней безопасности, а от заграждения на десятки миль во всех направлениях расползалась Особая жилая зона Нового Орлеана, целое море трейлеров, в которых некогда ютились эвакуированные горожане, а теперь — тысячи рабочих. Это их силами круглосуточно функционировал огромный промышленный комплекс. Особая жилая зона на деле была трущобами под открытым небом, чем-то средним между лагерем беженцев и отдаленным поселением на Диком Западе в период освоения Фронтира. Большинство полицейских знали: по уровню смертности в результате убийств эта зона занимает первое место в стране, но, поскольку в состав ни одного из городов или даже штатов она официально не входила, огласке этот факт не предавали.

Незадолго до рассвета впереди замаячил контрольно-пропускной пункт штата Миссисипи — горстка электрических огней в предрассветном сумраке.

Даже в этот час у КПП были огромные очереди: в основном автоцистерны, направляющиеся на север, в Сент-Луис и Чикаго. Вдоль очередей прохаживались пограничники с собаками, счетчиками Гейгера и зеркалами на длинных ручках. Уолгаст пристроился за полуприцепом, на брызговиках которого красовался Неуправляемый Сэм, а на бампере — стикер с надписью: «Не повезло с женой, зато везет моя ласточка».

Дойл наконец пошевелился и разлепил веки.

— Папочка, мы уже приехали?

— Нет, это только КПП, спи!

Уолгаст выбрался из очереди, подкатил к стоящему ближе всех пограничнику, открыл окно и показал удостоверение.

— ФБР! Можете нас пропустить?

Пограничник оказался совсем пацаном с детским прыщавым лицом. В бронежилете он выглядел крупнее, но Уолгаст наметанным глазом определил: до полусреднего веса не дотянет. Мальчишке следовало спать в теплой постели и видеть во сне девчонку из параллельного класса, а не стоять на межштатном шоссе в тридцатифунтовом кевларовом бронежилете, держа в руках штурмовую винтовку.