Перерождение - Страница 56

Из темных глубин сознания выплыло имя. Уолгаст. Уолгаст сравнил время с океаном и обещал его подарить. «Я дам тебе время, Энтони. Сколько захочешь. Целый океан времени!» Прежде с Картером никто так не разговаривал. Казалось, Уолгаст раскрыл его самые сокровенные тайны и знаком с ним не пять минут, а долгие годы.

Почему-то образ Уолгаста воскресил в памяти день, когда все началось. Июнь… Да, Картер точно помнил, как душным июньским полуднем прятался в тени под эстакадой, повесив на грудь плакат: «Подайте на еду! Благослови вас Господь!» Вот у обочины притормозил черный «денали», пассажирское окно открылось, и не чуть-чуть, как обычно, когда ему, явно боясь испачкаться, протягивали несколько монет или купюру, а полностью, резко и уверенно. Не успел Картер полюбоваться своим отражением в тонированном стекле, как оно исчезло. Казалось, мир неожиданно распахнул дверцу в секретную комнату. Едва перевалило за полдень, и на всех дорогах, включая Западную кольцевую, выстроились пробки. Над головой Картера безостановочно гудело, скрипело и звенело, словно на эстакаду пригнали длиннющий товарняк.

— Сэр! — сидевшая за рулем женщина пыталась перекричать гул транспорта. — Сэр, вы меня слышите?

Приблизившись к раскрытому окну, Картер почувствовал прохладу салона и сладковато-дубленый запах новой кожи, а еще через пару шагов — аромат духов. Женщина подняла солнечные очки на лоб и тянулась к пассажирскому окну, с трудом справляясь с сопротивлением ремня безопасности. Белая, разумеется, белая, это Картер понял с полувзгляда. Шикарный «денали» с огромной сверкающей решеткой радиатора, дорога, соединяющая Галерею и Ривер-оукс, где живут лишь богатые: вывод напрашивался сам собой. А вот женщина оказалась моложе, чем можно было предположить, глядя на роскошный автомобиль, — от силы тридцатилетняя. Белоснежные теннисная юбка и топ, сверкающая от влаги кожа, загорелые руки, светлые с темными «перьями» волосы, тонкий нос, высокие скулы… Хороша, ничего не скажешь! Из украшений Энтони заметил лишь кольцо с крупным, как булыжник, бриллиантом. Глазеть по сторонам не следовало, но Картер не удержался, и в глубине салона увидел пустое детское сиденье, яркие плюшевые игрушки, а рядом — большой пакет из серебристой бумаги с логотипом универмага «Нордстром».

— Подайте на еду, — пробормотал Картер. — Благослови вас Господь!

Блондинка положила на колени плотно набитую кожаную сумку и начала вытряхивать содержимое: помаду, записную книжку, крошечный телефон, похожий на драгоценную безделушку.

— Сейчас, сейчас что-нибудь дам, — бормотала блондинка. — Двадцатки хватит? Не знаю, сколько полагается…

— Благослови вас Господь! — повторил Картер, чувствуя, что вот-вот загорится зеленый. — Подайте, сколько можете…

Едва блондинка вытащила кошелек, сзади раздались первые раздраженные гудки. Женщина взглянула сперва на нетерпеливых водителей, потом на светофор, где теперь горел зеленый.

— Черт! — Женщина лихорадочно рылась в огромном, как книга, кошельке с бесконечными молниями, кнопочками и замочками на набитых чеками, картами и бумажками отделениях. — Что же делать? Что делать?

Сзади снова засигналили, и красный «мерседес», стоявший за «денали», с ревом выехал на среднюю полосу и подрезал внедорожник. Водитель внедорожника резко затормозил и возмущенно засигналил.

— Извините, извините! — бормотала блондинка. Она смотрела на кошелек, как на дверь, к которой никак не могла подобрать ключ. — Сплошные карточки! Была же где-то двадцатка… Или десятка? Ах, ну надо же!

— Ты что, идиотка, не видишь, зеленый загорелся?! — завопил водитель большого пикапа, стоящего через две машины от «денали». — Какого хрена дорогу загораживаешь?!

— Все в порядке. — Энтони отступил от машины. — Вам пора!

— Слышишь меня? — не унимался водитель пикапа. — Не загораживай дорогу!

Блондинка глянула в зеркало заднего обзора, и от злости ее глаза чуть не вылезли из орбит.

— Заткнись! — с ненавистью заорала она и удалила кулаком по ни в чем не повинному рулю. — Заткнись, черт подери!

— Побыстрее, леди! Все же спешат!

— Я просто хотела дать вам денег! Откуда столько проблем? Я же помочь собиралась!

Энтони чувствовал: пора смываться. Что случится дальше, он знал заранее: сейчас хлопнет дверца, за спиной зашелестят шаги, кто-нибудь из водителей противно ухмыльнется и спросит: «Эй, парень, ты что делаешь? Оставь женщину в покое!» Подтянутся другие водители — в подобных ситуациях «неравнодушных» всегда хватает, — тогда его даже блондинка не спасет, как бы ни старалась. Свидетели увидят то, что им хочется: черного мужчину и белую женщину с раскрытым кошельком на коленях, а еще детское сиденье и пакет с покупками.

— Пожалуйста, езжайте! — взмолился Картер.

Дверца пикапа распахнулась, и из кабины выбрался краснолицый детина в джинсах и футболке. Ручищи, что боксерские перчатки — такой раздавит Картера как букашку!

— Эй! — тыча пальцем в «денали», закричал детина, и на солнце блеснула массивная пряжка его ремня. — Эй, вы там!

Блондинка подняла глаза к зеркалу заднего обзора и увидела то, что чуть раньше увидел Картер: краснолицый детина сжимал в руке пистолет.

— Господи! О Боже мой! — запричитала она.

— Он ее грабит! Коротышка-ниггер грабит машину!

Картер точно к месту примерз, ошеломленный гудками, ревом и криками. Целый мир против него. Сейчас, сейчас настанет конец!

Внезапно женщина проворно распахнула пассажирскую дверцу.