Перерождение - Страница 98

К оглавлению

98

Часть 3
ПОСЛЕДНИЙ ГОРОД
2 п.в


В памяти все звонче, тоньше
Звук мелодии умолкшей.
Аромат цветов угас —
Все ж в душе пьянит он нас.


Лепестки увядшей розы
Помню я в любимых косах.
Все, что ты давно забыла,
Память сердца сохранила.

...
УВЕДОМЛЕНИЕ ОБ ЭВАКУАЦИИ
Командование Вооруженных сил США
Восточная карантинная зона, Филадельфия, штат Пенсильвания

Приказом генерала Трэвиса Каллена, временного командующего армией США, главнокомандующего Восточной карантинной зоны, и Его чести Джорджа Уилкокса, мэра Филадельфии:


Всем детям в возрасте от четырех (4) до тринадцати (13) лет, постоянно проживающим в незараженных (т. е. безопасных, отмеченных на карте зеленым) зонах Филадельфии и трех округах к западу от реки Делавэр (Монтгомери, Делавэре и Баксе), следует прибыть на железнодорожную станцию «Тридцатая улица» для немедленной эвакуации.


Каждый ребенок ДОЛЖЕН иметь при себе:

— Свидетельство о рождении, карточку социального страхования или действующий американский паспорт.

— Документальное подтверждение места постоянного проживания, например действующее удостоверение беженца или счет-фактуру за коммунальные услуги с указанием имени родителя или законного опекуна.

— Действующий прививочный сертификат.

— Для соблюдения порядка дети должны являться в сопровождении взрослых.


Каждому ребенку РАЗРЕШЕНО иметь при себе:

— ОДИН (1) предмет ручной клади размером 22″×14″×9″ с личными вещами. СКОРОПОРТЯЩИЕСЯ ПРОДУКТЫ ПРИНОСИТЬ ЗАПРЕЩЕНО! Еда и питье в поездке предоставляются.

— Постельные принадлежности или спальный мешок.


В поездах, следующих в эвакуационную зону, ЗАПРЕЩАЕТСЯ провозить:

— огнестрельное оружие,

— ножи и прочие колюще-режущие предметы длиной более трех (3) дюймов,

— домашних животных.


Родители и опекуны на поезда не допускаются.


Препятствующие эвакуации уничтожаются на месте.


Пытающиеся без разрешения проникнуть на поезд, следующий в эвакуационную зону, уничтожаются на месте.

Благослови, Господь, Соединенные Штаты и Филадельфию!
18
Отрывок из дневника Иды Джексон
(«Книга Тетушки»)
...

Из материалов Третьей международной конференции по Североамериканскому карантинному периоду, Центр культурологии и конфликтологии Университета Нового Южного Уэльса (Индо-австралийская республика), 16–21 апреля 1003-й год п.в.

…царил хаос. Даже сейчас, много лет спустя, закрыв глаза, я вижу тысячи перепуганных, наседающих на ограждение людей, солдат, которые стреляют в воздух, чтобы приструнить толпу, истошно лающих собак и себя, восьмилетнюю, с чемоданчиком в руках. Его накануне вечером собрала мама, обливаясь горькими слезами. Она понимала, что расстается со мной навсегда.

Прыгуны заняли Нью-Йорк, Питтсбург, округ Колумбию — да почти всю страну! Во многих захваченных городах жили наши родственники. Мы очень многое не знали — например, что творится во Франции, других европейских странах или в Китае, хотя однажды я подслушала, как папа говорил приятелям, что там вирус проявлялся иначе — население просто вымерло. Вероятно, из всех городов мира уцелела лишь Филадельфия. Мы жили, словно на острове. Я спросила маму про войну, и она объяснила, что прыгуны — такие же люди, как мы, только больные. Помню, я перепугалась до колик, потому что не раз болела сама. Слезы текли ручьями: я боялась, что в один прекрасный день убью маму с папой и двоюродных братьев, ведь именно так делают прыгуны. Мама крепко обняла меня и сказала: «Нет, милая, это совсем другая болезнь! Ну успокойся же!» Я и успокоилась, но даже тогда недоумевала: если прыгуны — больные люди, то зачем война и солдаты? Разве насморк или ангину оружием лечат?

Инфицированных мы называли прыгунами. Не вампирами, нет, хотя это слово тоже употребляли. Про вампирскую сущность прыгунов я впервые услышала от двоюродного брата Терренса. Он показал мне их в комиксах, помню, это такая книжка, где мало текста и много картинок. Я потом спросила про вампиров папу и книжку ту продемонстрировала, но он лишь головой покачал, мол, нет, вампиры — это сказка о бледных темноволосых красавцах в строгих костюмах и мантиях, а прыгуны, к сожалению, не сказка, а реальность. Сейчас инфицированных как только не называют — летунами, пикировщиками, кровососами, вирусоносителями, но для нас они были прыгунами, потому что именно так нападали на жертву — прыгали с высоты. Папа говорил, как ни называй, суть одна: мерзкие ублюдки. Я чуть не онемела от удивления — папа никогда так не выражался, он был дьяконом Африканской методистской епископальной церкви и тщательно следил за речью.

Мы очень боялись ночей, особенно зимой. Мощных прожекторов тогда еще не было, со светом регулярно возникали перебои. Ели мы только то, что выдавали военные, а дома обогревали, сжигая мусор. Когда садилось солнце, на город опускалась пелена страха. Мы постоянно гадали: нападут сегодня прыгуны или нет. Папа заколотил все окна досками и каждую ночь караулил на кухне с ружьем — устраивался за столом и при свете свечи слушал радио, иногда спиртное потягивал. Во время службы на флоте он был связистом и что-что, а вахту нести умел. Однажды ночью я спустилась на кухню и застала его в слезах. Папа закрыл лицо руками и рыдал, дрожа всем телом. Почему я проснулась, не знаю, наверно, плач разбудил. Я считала папу воплощением силы и храбрости, героем, каменной стеной, за которой ничего не страшно. Разве герои плачут? Я спросила: «Папа, что случилось? Почему ты плачешь? Чего испугался?» Он лишь головой покачал: «Ида, Господь нас больше не любит. Думаю, мы Его прогневали, потому что Он нас покинул». Тут на кухню спустилась мама, зашипела: «Хватит, Монро, ты пьян!», а меня отправила спать. Моего папу звали Монро Джексон, а маму — Анита. Тогда я не сообразила, но сейчас думаю: папа рыдал, потому что в тот день услышал про поезд, хотя, возможно, и по другой причине.

98