Перерождение - Страница 188

188

Они почти проехали Баннинг, и Гейлин в кои веки радовался, что не способен разглядеть детали «живописного» городского пейзажа. Впрочем, ему вполне хватало придорожных видов: осевшие в песок здания и жареные мумии — надо же, как на солнце подрумянились! — пугали до колик. И это без пикировщиков, которые наверняка ошивались неподалеку. «У вас один выстрел. Вирусоносители нападают сверху», — вдалбливают будущим Охранникам с восьмилетнего возраста. И никто из инструкторов не признается, что это чушь собачья. Нападет пикировщик на Гейлина Страусса — все, песенка спета. «Интересно, больно будет? — гадал Гейлин. — Да, наверное, очень!»

Как ни печально, произошедшие события означали конец брака с Маусами. «Почему я понял это лишь сейчас?!» — недоумевал Гейлин. Нет, понимал он и раньше, но упорно отказывался верить. Гейлин не сомневался, что любил Маус, любит и будет любить всегда. И ее, и ребенка, даром что чужого! Ребенок — это счастье, даже для человека, который вот-вот ослепнет. Гейлин искренне надеялся, что Маус с малышом в порядке. А еще, что при встрече — если им суждено встретиться, — ему хватит мужества это сказать: «Надеюсь, вы оба в порядке».

К въезду на Восточное шоссе они приблизились двумя колоннами. С каждой секундой затылок Гейлина ныл все сильнее и вряд ли только из-за удара Алиши. Зрение стремительно ухудшалось, перед глазами плясали цветные крапинки. Господи, только тошноты не хватало!

Погруженный в раздумья, Гейлин незаметно для себя въехал на Восточное шоссе и остановился глотнуть воды из фляги. Судя по силе ветра, турбины совсем близко… Хотелось одного — добраться до станции, упасть на койку и закрыть глаза. Пляшущие цветные крапинки превратились в снегопад, который полностью заслонял обзор. Дело плохо, он ехать дальше не может, отряду нужен новый командир. Гейлин повернулся к скакавшему следом Дейлу:

— Слушай, я тут…

Левин исчез!

Гейлин огляделся по сторонам: никого. Ни всадников, ни лошадей — казалось, гигантская рука смела его отряд с лица земли. Во рту стало горько от желчи.

— Ребята! — опасливо позвал Гейлин.

Тут из-под эстакады послышался необычный, мягкий треск, словно рвали сырую бумагу или чистили сочный апельсин.

43

В Джошуа-Вэлли беглецы добрались уже под вечер и едва разыскали пожарное депо, солнце село. Приземистое квадратное здание с бетонной крышей и покосившимися дверями, подпертыми цементными блоками, притаилось на западной окраине города. Холлис повел их к черному ходу, где среди высоких сорняков стоял огромный бак с водой. Нагретая солнцем вода пахла землей и ржавчиной. Все вдоволь напились и смочили волосы. Питер в жизни не думал, что теплая вода может быть такой вкусной.

Пока остальные ждали в тени депо, Холлис с Калебом выломали доски, которыми была забита дверь черного хода. Один толчок — дверь, скрипя ржавыми пружинами, распахнулась, и из депо пахнуло теплым, как человеческое дыхание, воздухом.

— Подождите! — подняв винтовку, велел Холлис и исчез за дверью. Его шаги гулким эхом разносились по пустому депо. Почему-то Питер совершенно не беспокоился: они обязательно здесь заночуют, после такой долгой дороги иначе и быть не может! — Все в порядке! — вернувшись, объявил Холлис. — Там жарковато, но вполне терпимо.

Один за другим путники вошли в просторное помещение с высокими потолками. «Гараж!» — догадался Питер. Выбитые окна заложили все теми же бетонными блоками, оставив наверху щелку для вентиляции. В воздухе пахло пылью и лошадьми, у стен лежали разнообразные строительные принадлежности: мешки с сухим цементом, пластмассовые емкости, облепленные чем-то серым, тачка, цепи и мотки веревки. Отсеки, где некогда стояли машины, приспособили под стойла, соорудив перегородки. Кое-где на крюках висела сбруя. Деревянная лестница вдоль дальней стены поднималась в никуда: второй этаж отсутствовал.

— Койки в подсобке, — объявил Холлис, нагнулся и наполнил лампу бледно-золотистой жидкостью из пластиковой канистры. Запах Питер узнал сразу: это не самогон, не спирт, а керосин. — Есть кухня и ванная — в общем, все удобства, только вода из бака, а на печке заглушка.

— А с дверью что? — спросила Алиша, после того как завела кобылу внутрь.

Холлис чиркнул спичкой, поправил фитиль и вручил лампу Маусами.

— Сапог, помоги! — велел он, вытащил два гаечных ключа и дал один Калебу. С потолочных балок над дверью свисали цепи с толстыми металлическими пластинами, укрепленными тяжелыми брусками дерева. Разыскав болты, они с Калебом, прикрутили пластины к пазам в косяке и надежно забаррикадировали дверь изнутри.

— И что теперь? — спросил Питер.

— Не знаю, — пожал плечами Холлис. — Дождемся утра. Я первым подежурю, а ты веди остальных спать.

В подсобке стояли десять коек с продавленными матрасами и скрипучими пружинами. Небольшая дверь вела из нее на кухню, откуда можно было пройти в уборную, где над ржавыми раковинами висело треснутое зеркало, а напротив располагались четыре кабинки. Окна заложили бетонными блоками, один унитаз вытащили и прислонили к стене, как бесчувственного алкоголика. На его место поставили ведро, прикрытое стопкой старых журналов. «Ньюсуик», — прочел Питер название верхнего. Обложку украшала нечеткая фотография вирусоносителя. Фотография получилась неестественно плоской, будто снимали издали и в то же время крупным планом. Вирусоноситель застыл у ниши, где скрывалось устройство с надписью «Банкомат». Что такое банкомат, Питер не знал, но в молле устройства с такими надписями попадались на каждом шагу. За спиной у журнального вампира лежала одинокая женская туфля, а на переднем плане напечатали странные слова: «Новая реальность».

188