Перерождение - Страница 170

170

Уолтер Фишер подошел к контейнеру, когда Су уже дочитывала вторую главу. Его грубый голос так внезапно ворвался в романтическую идиллию «Королевы бала», что Су едва не подпрыгнула. «Что-то стоящее? — поинтересовался он, вопросительно изогнув брови. — Вижу, вам понравилось! В знак особого расположения, за осьмушку Доли весь ящик уступлю, забирайте!» Су следовало поторговаться: Уолт Фишер — любитель драть втридорога, но решение уже созрело. «По рукам!» — ответила Су и понесла ящик домой. «Любовь лейтенанта», «Дочь юга», «Невеста поневоле», «Я стала леди» — Су в жизни не читала ничего подобного. Старый мир для нее ассоциировался с техникой: автомобилями, моторами, телевизорами, кухонными плитами и другими устройствами неизвестного назначения, которые она видела в Баннинге. Людей в том мире она тоже представляла — иначе кто создал все эти механизмы? — но на втором плане, вероятно, потому что они погибли, а техника осталась. А вот в книгах из Лавки описывался мир, удивительно напоминающий Колонию. Их герои скакали на лошадях, топили дома дровами, ужинали при свечах. Это сходство изумило Су до глубины души и породило в ней страсть к любовным историям со счастливым концом. К тому же пожелтевшие страницы буквально дышали сексом, не таким, как у них с Кортом, а обжигающе страстным. Порой Су хотелось пролистать страницы, чтобы скорее добраться до очередной сцены, но она сдерживалась из желания растянуть удовольствие.

Зачем она только взяла книгу на дежурство! Надо же, именно в ту ночь появилась девочка… На Стене Су читать не собиралась, честное слово, не собиралась. Книгу она положила в сумку еще утром — вдруг свободная минутка выпадет? — и к вечеру думать о ней забыла. Возможно, не совсем забыла, но добросовестно выполняла служебные обязанности, пока волей случая не оказалась на Оружейном складе. Там в тишине и покое она не устояла перед соблазном и открыла «Королеву бала». Су во второй раз смаковала пролог романа (буквально проглотив книги, она решила их перечитать) — страстная Шарлей спускалась по лестнице навстречу надменному красавцу Тальботу, которого любила и ненавидела, ведь по иронии судьбы он был заклятым врагом ее отца, — и наслаждалась еще больше, чем тогда в Лавке, потому что знала: вопреки всем невзгодам Шарлен и Тальбот найдут свое счастье. Су обожала любовные романы именно за счастливый финал!

Двадцать четыре часа спустя Су мучилась угрызениями совести. «Королева бала» по-прежнему лежала в сумке. Почему, ну почем она не оставила глупую книгу дома? Теперь вот из-за любовного романа высокого поста лишилась! На лестнице послышались шаги. Су обернулась и увидела Джимми Молино. Ну, конечно, решил позлорадствовать, или посочувствовать, или совместить первое со вторым. «Не стоит ему злорадствовать! — с горечью подумала Су. — Сам к Первому колоколу опоздал!»

— Джимми! — позвала она. — Где тебя носило?

Той ночью Первую колонию заполонили сны. Подобно странствующим духам, они облетели дома, казармы, Инкубатор и Больницу, навестив каждого из спящих.

У отдельных колонистов, например у Санджея Патала, был секретный сон, преследующий их на протяжении всей жизни. Порой они думали о нем, порой забывали. Секретный сон напоминал подземную реку, которая периодически поднимается и размывает берега яви, заставляя человека думать, что он одновременно существует в двух мирах. Кому-то снилась толстуха, глотающая дым на кухне, кому-то — в частности, Полковнику, — одинокая девочка среди мрака. Иногда секретные сны превращались в кошмары — к счастью, Санджей не помнил самую ужасную часть сна, где появлялся нож, — иногда казались явнее яви, реальней реальности, безжалостно терзая рассудок спящего.

Откуда приходят сны? Из чего состоят? Что в них проявляется — работа подсознания, тайная реальность или параллельный мир, видимый только ночью? Почему сны так похожи на воспоминания, причем порой не собственные, а чужие? И почему в ту ночь они снились всем жителям Первой колонии?

В Инкубаторе маленькой Джейн Рамирес, одной из трех Д, дочери Белль и Рея Рамирес, того самого Рея, который, к своему вящему ужасу, остался на энергостанции один и, спасовав перед ужасными мыслями, не поддающимися ни объяснению, ни обузданию, в ту самую минуту обугливался на заборе энергостанции, снился медведь. Джейн недавно исполнилось четыре. Из книжек и рассказов Учительницы она знала, что медведи — крупные, но мирные звери с бурым мехом и умными добрыми глазами. Медведь из ее сна тоже казался умным и добрым, по крайней мере, сначала. Живых медведей девочка не видела, зато видела живого вирусоносителя — Арло Уилсона. Той ночью малышка захотела пить и решила попросить у Учительницы воды. Не успела она подняться с кроватки, стоящей в самом дальнем от двери ряду, как окно с грохотом разбилось, и в Большую комнату ворвался вирусоноситель. Он чуть ли не на Джейн приземлился! Девочка подумала, что это человек, потому что он выглядел и двигался как человек, только почему-то не оделся и сиял. Особенно ярко сияли рот и грустные глаза, в которых малышке почудилось что-то медвежье. «Дядя, почему вы сияете?» — собиралась спросить Джейн, но тут за спиной раздался крик, и на них с сияющим дядей бросилась Учительница. Она вихрем пролетела мимо Джейн, подняв над головой руку с ножом. Вообще-то нож хранился в чехольчике, который Учительница прятала среди пышных юбок, но сейчас, судя по решительному виду, собиралась обрушить его на дядину голову. Что случилось дальше, малышка не видела, потому что скатилась на пол и поползла под кровать, зато услышала стон, потом треск, потом стук, будто упал тяжелый предмет. «Эй, ты, посмотри на меня!» — закричала какая-то тетя. «Взгляни на меня, урод!» — вторил ей высокий дядя. Вскоре Большую комнату огласили истошные вопли, визг, плач. Взрослые носились как оглашенные. Рыдающая тетя вытащила Джейн из-под кровати и вместе с другими Маленькими повела по лестнице на второй этаж. Лишь потом девочка сообразила: рыдающая тетя — ее мама.

170